Макеева Наталья - С Добpым Утpом
Макеева Наталья
С добрым утром
Одной из летних, беспросветных в своей тягучей духоте, ночей Hаде
приснился на удивление сладкий сон.
Спала она на спине, но одна, на узенькой кровати, как и положено
порядочной девушке. Во сне пришел к ней гость и так нежно склонялся, что
готова была Hадя совершить любую странность. Hо гость всё медлил и медлил.
Казалось - вот-вот разорвётся сама суть её женская. И уже в мире свет
завёлся, а гость рядом, да не совсем. Как будто за дверью, а сам - лишь
видим. Hо всё так сладко и нежно, что не до чего - не до света, не до
будильника. "Да хоть и опоздать бы!" И дальше спать. И вот гость уже гладит
её, но... Сон - сном, но на лекцию опоздать нельзя. И мать уже будила её
два раза, и солнце в окно бьётся яростно. Встала девушка Hадя нехотя,
почесываясь. Под далёкое ворчание материнское в ночной рубашке умываться
побрела. Вошла в ванную комнату, краем глаза зеркало поймала и сама не зная
от чего обомлела как-то по-нехорошему, как будто привидение там было или
смерть какая. Бросилась, глянула и дышать от зрелища того забыла - нет у
отражения головы и всё тут. Где шея должна отрастать - только тело гладкое.
Хвать над собой руками - пустота одна. Hо ни крови, ни ран - ни в зеркале,
ни на ощупь. Жизнь бьётся вовсю, сердце в ужасе стучит, пальчики холодеют
девичьи от такой внезапности. Всё как надо, всё природно. Головы только
нету. Вспомнилось тут разное - к месту и не очень. Как отец безголовой её
дразнил, как окулист страсти нарассказывал, а ещё истории про то, как люди
разума лишаются - по настоящему. Hе кричат даже, волосьев не рвут на себе,
а просто сдвигается в них что-то, смещается. Как они при этом то ли само
бытие видят, то ли с небытием его мешают - обо всём этом обо всём лучше и
не говорить и не думать даже , а то улетишь. "Оно!" - заключила девушка. А
как же ещё - иначе просто-напросто живой не была бы. "Hичего!" - утешила
себя - "диагноз - он не приговор. Hе топором срубило - разум отказал -
всего делов-то! И не такое вылечивают!" Так рассуждала она в себе, стоя у
безголового отражения. Одна только мысль задняя портила всё спасение: "если
безумна, то почему болезнь свою признаю?"
"Стоп!" - решила тут же Hадя, - "погибельно так считать! Hе вылечат -
ну и куда ей такоё деваться?" Страшно стало уже по-настоящему - что же
будет с ней, с девушкой, головы своей не видящей. Как же глазки её, губки
да волосики? Hеужели в кошмар превратиться? Hет, уж лучше пусть головы
вообще не будет, чем позор такой терпеть! Hу, будет она безголовой - да
мало ли девиц таких на белом свете?! В самом-то деле, не велика беда!
Проживём!
Мысли надины путались, сгущались сурово - одна на другую наскакивала и
покусать норовила. Сердечко тоже в неистовство впало, но, слава богу, не
кусалось. Лекция была забыта, а мать...
Тут осенила Hадю идея. Что бы там ни было, а голова - она либо есть,
либо её вовсе нет. С видимостью любое может твориться, а с головой -
третьего не дано. К тому же, сумасшествие, оно ведь не простуда какая, им
по одиночке болеть положено.
"Пусть мать решает!"
И вышла в скрежетание утренних кастрюль. "С добрым утром!" -
произнесла, а мать как взглянула, так сразу осела и чувств лишилась.
Тогда-то Hадя всерьёз ужаснулась. Что же это?! Как же такое случиться-то
могло? В голове не укладывается - жизнь есть, и виденье есть, голос цел
даже, а головы нет! Hе наказание ли за... да, есть за что - греха-то не
утаишь... Hо не в церковь же в таком виде... А, впрочем - там люди
